Здрасьте. Давно не виделись.

Волею судеб оказалась я в одном месте.

А в месте том — картотека.

А я до фамилий страсть какая охочая.

Слуште, кладезь!

Азозулон.

Заяц.

Заграничная.

Погорелый.

Снежная.

Солнышкова (милота какая)))

Композитор на Ш.., Как бишь его… Шуман! 
Ооо, это песня!

Маргарян (постоянно прочитываю как Маргарин)

Свинолупов.

Свинолуков.

Васильев Василий Васильевич на этом фоне выглядит бледной молью.

А имена?

Клянусь, вы ведать не ведали, что детей сейчас так называют.

Артамон! Тваю ж мать, Артамон!

Слуште, девки, а вы б замуж за Бородавкина пошли?

И вишенка на торте. Доёбин. Точки поставить поленились.

По улишному их звали тётя Петя и дядя Рая.

Дядя Рая была крепенькой тёткой с химическим шариком на голове и красным как говядина от то ли гипертонии, то ли от перманентного состояния свирепости лицом. Нравом обладала деспотическим, сталинистским. Боялись её все — две их с тётей Петей толстые дочки, соседи и соседские собаки. 

Дядя Рая держала в своих руках дом, огород, кур, коим рубила бошки как будёновец белогвардейцев шашкой, толстых дочек и мужа Петю. Хотя, кто из них двоих был муж — это ещё как посмотреть.

Тётя  Петя был безглас как африканская порода бассенджи и не пищал, снося безропотно тычки супруги.

Тыкаем он был за всё и постоянно. 

А ещё как в Али-бабе Касым был косым, так и тётя Петя был кос на оба глаза.

Когда он вдруг обращался к людям с вопросом или робкой фразой, вопрошаемый оборачивался вокруг себя взором, ища, с кем разговаривает этот человек, похожий на Карлсона.

С Карлсоном тётя Петя был схож параметрами фигуры и пропеллером, который ему регулярно вставляла и прокручивала его жена дядя  Рая.

Тётя Петя работал на заводе. Я помню его в синем халате, стоящим у станка.

Он, видимо, стеснялся своего необычного взгляда на мир, потому вечно тупил глаза, как застенчивый ребёнок.

Казалось, сейчас он сунет указательный палец в ноздрю и начнёт крутить в песочке ногой в носке и советском сандалете.

Суровость дяди Раи выражалась не только в казнимых курах.

Домашних она держала в строгости.

Блины и фрикадельки в супе выдавались по счёту.  Не от скаредности дяди Раи, но только лишь из порядку.

Каждый в семье должен был знать своё место. Два блина на сладкое и четыре фрикадельки размером с козью какашку.

Дядя Рая поддерживала в семье не только гастрономическую столовую культуру, но старалась уравновешивать материальное с духовным.

Поэтому по вечерам семейство устраивало читки вслух.

В основном читали тогдашнюю «Роман-газету» — производственные романы или на колхозную деревенскую тематику.

А когда наступили 90-е и массам стали  доступны  Булгаков и Набоков, семейно угнетённый тётя Петя неожиданно для себя самого завёл знакомство с библиотекаршей из библиотеки. (Клёвый получился оборот, откуда бы библиотекарше ещё быть? Не из бани же)

Ну так вот. Библиотекарша снабжала тётю Петю дефицитной литературой, чему дядя Рая была очень рада.

Их культура росла и становилась всё культурнее, как вдруг неожиданно для дяди тётя ушёл на пмж к библиотекарше. 

Библиотекарша была женщиной необычной. 

Истории неизвестно, чем она  привлекла тётю Петю. То ли глубоким внутренним миром, то ли нелимитированными блинами, но явно не внешними данными, поскольку насколько тётя Петя был кос, настолько библиотекарша была крива. Они совпали идеально!

Природа наградила библиотекаршу совершенно искривлённым позвоночником и ярко выраженным горбом во всю спину.

Брошенная дядя Рая ехидно прилепила сопернице кликуху Икебана за сходство с корявой сухой японской корягой, и погрузилась в православие.

Вот зачем я это сейчас вспомнила? Чёрт его знает.

Здрасьте)) давно не виделись))

Игра такая. 

Пишу три буквы.

Допустим — ЛСД

Следующий игрок расшифровывает — «Лошадь съела документ» и предлагает свой вариант трёхбуквия.

Три буквы генерируются случайным образом. Просьба удержаться от твёрдого и мягкого знаков, Ы и всем известного слова на букву Х. Не «хор».

КГБ

за гуж схватил меня к тому ж

короче милый раз уж взялся так

дюж

Он сказал:

— Золотая женщина!

Никогда бы не подумала, что так убедительно  на мужчину действует молоток.

Вообще, всё началось с распахнувшейся настежь фрамуги.

Дуло.
Дуло так, что у шкафов разметало двери и штукатурка сыпалась с потолка.

Я сказала:

— Помогите, мне надуло.

Он кинулся на помощь и с двух ударов кулака вбил раму в окно. Или окно в раму, я не очень разбираюсь в архитектуре.

Я сказала:

— Может, молоток?

Он сказал:

— А у тебя есть?

Я сказала:

— Ха!

И принесла два.

Он сказал:

— Золотая женщина! У неё всё есть!

Девушки, маленький совет: всегда имейте  молоток.
Он гораздо повышает значимость и ценность женщины в глазах мужчин.

Мой скромный арсенал.

Одиночество — удел сильных женщин.

Сильной женщине почти невозможно встретить равного себе по энергетике мужчину.

И в ликвидности совершенно не играет никакой роли её внешность, длина и ровность ног.  Т9 красавчик, исправил на «разность».

Да, и разность ног не имеет значения) 

Часто вижу молодую женщину- инвалида детства.
Икебана знаешь? Корявенькое такое. Вот это она. Ходит с палочкой, заплетая ноги морскими узлами. Несколько раз помогала ей перебраться через снежный бруствер.

Замужем, дети. 

Её сила — в её слабости. И с разными ногами берут замуж. Опекают, берегут.  Женская слабость культивирует в мужике его мужское начало, раскачивает инстинкт защитника, охотника,  добытчика. 

Часто одинокими бывают практики.

У них настолько сильная энергетика, что не каждый мужчина, во-первых, её потянет, и, во-вторых, выдержит.

Вот такая сапожница без сапог.

Можно, конечно, объяснять социальное и семейное положение одинокой бабы астрологически, психологически, эзотерически, физиологически, гипотетически и философически, но 

подойди к зеркалу

посмотри себе и правде в глаза

и признайся уже, что ты просто дура

Наивная, несчастная дура))) 

Хоть с энергетикой, хоть без.

А женская самость — это продолжение сериала под названием «Я сама».

Просто потому, что нет рядом никого, кто сказал бы — «Не беспокойся, я всё решу».

А теперь — песня))

И не только.

Чего только бабе в голову не лезет.

Думает баба — вот помрёт, а тут это всё позорище в телефоне детям в наследство, краснеть за мать.

И удалять жалко — а вдруг это не конец, и откроются скрытые резервы в бабьем чахлом организме?

Но вообще температура 37,2 — это почти  агония.

Степень бабьей немощи характеризуется хотя бы тем, что у бабы в сиреневом лежат два неполученных заказа. Бабе б вскочить  с одра да бежать в примерочную, но бабьего вскока хватает ровно до горшка и снова в горизонталь.

В перспективе неминуемого конца баба стоит на выборе — какой пирсинг ей воткнуть в пупок: серебро с белыми и голубыми фианитами, золотой или лежать поскромнее, с хирургическим сплавом. 

Бабе важно лежать красиво и со свежим маникюром на груди. Поэтому баба титанически превозмогёт самою себю и сядет пилить. Вот только ещё немного полежит и встанет.  И пойдёт украшать себя и собою этот коварный мир, полный вирусов и бактерий.

Поэтому прощаться пока не будем. 

Надеюсь ещё представится случай сказать: здрасьте, давно не виделись))

А я сегодня хочу сказать не «прости», а «спасибо» .

Спасибо, люди, что достало разума (или лени) не бомбардировать мессенджеры извиняющимися видосиками и картинками с преисполненным скорби лицом кающейся Магдалины.

Ср@ть целый год, выпросив себе индульгенцию на весь следующий))

На то ж мы взрослые и осознанные люди, чтобы оценивать риски и последствия своих слов и поступков. 

Контролируй ситуацию, просчитывай возможные варианты исхода своих действий.

Иначе ты так и останешься — маленький инфантильный мальчик.
Или девочка)

И песенку ))

В 80-х дело было. Мама и я, тогда совсем ещё девчонка, дитё-подросток, гостили в столице нашей Родины, городе-герое Москве. 
Цель визита была бытовее некуда — приодеться.

О ту пору магазины в уездном стояли тихие до звона от пустых полок. Помню только хрустящий хлеб и жестяные банки с джемом.

А в универмагах московских то, что аборигенам было не надобно, то нам, деревенским, катило за милую душу.

Кстати, два платья ГДРовских, купленных на Кузнецком мосту, до сих пор храню. Надевала их по праздникам, вызывая в девках зубовный скрежет))

До кучи плащ болгарский, пальто румынское, босоножки чешские — нарядная ходила по деревне. Сама себе нравилась))

Далече меня от темы увело.

А мама моя — женщина 200% совести.

Она и сама гостей любит, привечает, всё из печи на стол вымечет, и по гостям если и ходит, то ни в коем разе не с пустыми руками. Последнее отдаст, но явится с дарами и припасами, чтобы не дай бог хозяев не объесть.

Жили мы в столице у близкой родни. Жили на полном довольствии, гладом нас не морили, и, как это часто бывает, персональную полку в холодильнике не выделяли. 

Но, повторюсь, надо знать мою маму. Не быть нахлебником и отдавать, отдавать, отдавать.

В один из шопинг-дней забурились мы с ней в продуктовый. А там — мясо.

Мама в очередь и встала.

Память не сохранила, по кило ль давали, иль сколько унесёшь.

В девичьей моей памяти отпечаталось иное.

Как бросилась на нас с мамой толпа. 

Толпа жаждала не только мяса, но крови.

— Их там за углом целый автобус колхозников! Приехали москвичей обирать, объедать!!

Мама отвела меня в сторонку от местных анаконд, чтобы не дай бог ядом дитё не забрызгали, сказала — стой тут. Я послушно стояла и смотрела на маму. Мама то бледнела, то покрывалась красными пятнами, обмахивая ладонью пылающие щёки.

А ещё я смотрела  на беснующихся москвичек.

На их перекошенные злобой потные красные лица, на разинутые в крике рты.

У меня не было стыда, не было слёз. 

Была жалость к этим упитанным злобным бабам с оскаленными как у бешенных собак пастями.

Хотелось взять на ручки и покачать — тих-тих-тих, успокойся, всё хорошо, пройдёт, не больно уже...

И подуть на ушибленное, как ребёнку.

Вот тогда я первый раз осознала, что в ответ на агрессию не зеркалю.

Отсутствует в заводских настройках.

А совесть… Имеет свойство грызть не тех, кого должна, а тех, у кого она есть.

PS. В канун прощённого воскресенья...

 вообще исключить из алфавита — она неприлично выглядит. 

К слову, вернее — к букве)) В русском языке нет ни одного слова с буквой «ф», кроме заимствованных или производных.

Ну, кроме «Ойфсё!».